Я намеревался держаться примерно в районе, лежащем между 120-м и I22-м меридианами долготы, отклоняясь от курса строго на север, когда это было необходимо, чтобы избежать гор. Поэтому мы прошли в северо-западном направлении через Фармингтон и Линден, пересекли реку Калаверас в 5:04, Мокелумне в 5:10, Косумнес в 5:14 и в 5:20 были примерно в пяти милях к востоку от Сакраменто. Эти точки я хорошо знал и, ориентируясь по хронометру, точно определял время прохождения. Держась выше Антилопы, Линкольна и Уитленда, мы достигли Мэрисвилла и бассейна реки Фезер в 5:33. Оровилль был достигнут в 5:40, Чико – в 5:47, а восход солнца, который должен был залить нас, когда мы поднимались по долине реки Сакраменто, был на время заслонен холмами и отвесными скалами Техамы. К 6 часам утра мы миновали Ред-Блаффс и Коттонвуд и оказались поблизости от Черных гор Лассена, а далеко на севере, в семидесяти милях от нас через графство Шаста и графство Сискию, белый пик, давший название вышеупомянутому району, пронзил безоблачное небо. Все еще держась главного водораздела Сакраменто, в 6:20 мы обогнули западное основание горы Шаста, которая возвышалась над нами на двенадцать тысяч футов. Через десять минут справа от нас показались озера Кламат, и я сказал Ачинклоссу, что мы только что пересекли линию Орегона, пройдя за полтора часа более четырех градусов широты, или триста миль. Судно оправдывало ожидания, давление в ресивере составляло всего 60 фунтов, а разряды пороха в конденсаторе не превышали двенадцати в минуту. Аучинклосс продолжал невозмутимо курить и методично возился со своей масленкой.

Мы то и дело отклонялись к северо-востоку, чтобы избежать Каскадного хребта; пройдя над озерами и индейской резервацией Кламат, через полчаса мы достигли верховьев реки Дешутс и в течение следующего часа следовали по ее течению, поочередно оставляя на западе Даймонд-Пик, гору Джефферсон и гору Худ с интервалами примерно в четверть часа. В 7:45 мы увидели реку Колумбия и пересекли территорию Вашингтона в Даллесе. Продолжая двигаться на восток в долину реки Якима, в течение следующего получаса мы успешно оставили позади горы Адамс, Райнер и Айкс. Здесь горы стали более изломанными, и нам пришлось подняться на высоту почти шесть тысяч футов, чтобы обойти их хребты. В 8:30 мы пересекли 49-ю параллель и вступили на британскую территорию. Следующие три часа прошли на большой высоте, так как мы постоянно приближались к Скалистым горам. Мы пересекли их между 9:50 и 10:15, на высоте восьми тысяч футов по барометру, и попали в регион, где было намного холоднее, чем по ту сторону хребта. Я разжег печку, так как стало очень холодно, ведь солнце было на небе не выше, чем два часа назад, хотя оно, конечно, переместилось дальше на юг. Я также разложил на столе свои карты и в 12 часов пополудни произвел наблюдения с помощью секстанта, определив широту 61°40' северной широты, а реку, протекавшую под нами, – как реку Маккензи, долгота которой 121°20' западной долготы. С момента отбытия из Калифорнии девиация компаса увеличилась и составляла всего 14°30' восточной долготы, что, как я полагал, объясняется изменением его положения относительно магнитных центров планеты, но, обратившись к своим таблицам магнитных отклонений, я смог определить приблизительный северный курс и решил теперь, поскольку больше не было горных хребтов, которые нужно было пересечь, держаться как можно ближе к 121-му меридиану. В 13:20 по хронометру мы увидели огромный водоем, который, как я понял из моих карт, должен был быть Большим Медвежьим озером. Наш курс лежал прямо через это внутреннее море длиной около двухсот миль, которое мы пересекли за час. К тому времени, когда мы достигли его дальнего берега, уже не нужно было смотреть на карту, чтобы понять, что мы вошли в полярный круг. Пронизывающий ветер с востока и солнце, которое, хотя и огибало горизонт, казалось, никогда не приближалось к нему, были достаточны, чтобы ознакомить нас с этим фактом. Воздух в каюте, за исключением того, что находилось в непосредственной близости от печки, был острым и горьким до крайности. Труд Аучинклосса, за исключением смазки механизмов, было признано синекурой, так как все работало на высшем уровне, так что он вернулся в каюту и занялся приготовлением еды на ужин, перед этим он превратил две буйволиные одежды и одеяла в очень грубые гамаши с помощью шила и нескольких кожаных шнурков. В 3:15, когда мы наскоро перекусили, запивая еду горячим грогом, один из нас ел, а другой занимался зарядкой конденсатора, я увидел непрерывную линию воды, к которой мы быстро приближались, и через несколько минут уже летели над Северным Ледовитым океаном. В 3:45 мы снова увидели землю, которая, как показала карта, должна была быть островом Ньюфаундленд. Через час полета мы снова оказались в открытом море, которое, как показала экспертиза, оказалось проливом Бэнкса. В 5 часов вечера мы снова достигли береговой линии, которая, как я предположил, была островом Принца Патрика, и, соответственно, мы знали, что достигли 77-й параллели широты и находились менее чем в девятистах милях от полюса, преодолев расстояние в 2800 миль за чуть более чем двенадцать часов!