– Кто это сделал?

Все молчали. Тогда она выбирала жертву, похожую на виновника. Жертвой каждый раз оказывался Юрка – на его детском лице всегда можно было прочитать выражение виноватого шалуна, хотя виновником он и не был. Далее следовал короткий допрос:

– Юрка, встань! Это ты?

– Нет.

– А кто?

– Я не знаю.

– Как это – ты не знаешь? Тебя что – не было в классе?

– Был.

– Тогда кто?

– Я не знаю.

– Не знаешь? Тогда после уроков оставишь свой портфель у меня и пойдешь за матерью, пусть она придет в школу.

На первой же после урока перемене учительнице было просто узнать, кто из учеников попал в нее. Во время перемены Юрка квасил носы и набивал синяки под глазом или одному, или сразу двум пацанам, которые не признавались, что это именно они, промахнувшись, попали туда, куда, может быть, и не целились, и у них не хватило смелости признаться. Расправа Юрки добавлялась к его преступлениям, и он знал, что теперь целый день у него испорчен. Но только самоличной расправой Юрка приучал пацанов признаваться, когда «училка» допрашивала его, – все-таки никому не хотелось быть им битым. А Юрка был известный боксер, особенно хорошо у него получалось «брать на кумпол» – головой квасить нос. В общем-то с этой «училкой» Юрке жилось несладко. Но с пятого класса, когда по каждому предмету был отдельный учитель, начались золотые школьные дни.

Школа, где учился Юрка, еще в 1905 году была реальным училищем. В старших классах почти все учителя были пожилые люди, некоторые из них оканчивали это реальное училище. Впоследствии Юрий поймет, что самая главная ценность тех педагогов заключалась в том, что это были педагоги по призванию, от Бога, они любили детей. Успешный ученик радовал их, как будто он был их ребенком.

Вот и на том запомнившемся уроке химии пожилая учительница Александра Аристарховна, опросив несколько учеников, закрыла классный журнал и сказала:

– Все хорошо. Я вижу, вы усвоили эту тему. Сегодня мы переходим к другому разделу. Он называется «Спирты».

Как только она произнесла слово «спирты», мальчишка на первой парте, которого она всегда называла «мальчик с ямочками», щелкнул себе по горлу, обозначив всем понятный жест – «выпить».

– Ах ты, ямочки! Что это ты показал? Я тебе покажу! Ах ты негодник! Это ты где научился? – Александра Аристарховна, раздосадованная жестом «ямочек», уже совсем другая женщина, резко отодвинула от себя учебники химии и все другие бумаги, которые она приготовила для урока. – Раздел «Спирты» вы прочитаете сами. Я хочу вам, дети, рассказать о том, что вот такие жесты – это не шутка. Ах, вот этот с ямочками, я тебе покажу!

Все оставшееся время она рассказывала мальчишкам простым языком, какая трагедия ожидает людей, попадающих под влияние зеленого змия. Потом, гораздо позже, Юрка, вспоминая лицо своей учительницы, ее озабоченность и ту страсть, с которой она хотела донести до ребят беду, скрытую в бутылке водки, понимал, что все, о чем она говорила, она скорее всего знала не понаслышке и что она, видимо, прошла через страдания, переживания за близких для нее людей, которых этот зеленый змий «укусил».

Да, те педагоги любили детей. Они беспокоились за них как за своих родных. В этом, может быть, и есть сила учителя – не только любить и знать свой предмет, но и любить тех, кого они учат. В этом отношении Юрию действительно здорово повезло.

Конечно, «зеленый змий» появился еще на заре цивилизации. Причем географическая среда, в которой жил человек, климат, растительный мир, в конце концов – характер самой нации и многое другое в определенной степени диктовали возникновение и употребление того или иного напитка. Мир «змия» разнообразен, и, наверно, видов алкоголя больше, чем видов реальных змей.