Действительно, в мире, сформированном событиями 1000 года, мы сталкиваемся с теми же самыми вызовами, которые тогда встали перед народами планеты впервые: должны ли мы сотрудничать с нашими соседями, торговать с ними, позволить им селиться в наших границах и предоставить свободу вероисповедания внутри нашего общества? Или нужно всемерно их отчуждать? Должны ли мы возмущаться теми, кто богатеет на торговле? Следует ли производить новые товары, которые копируют технологии, нами пока не освоенные? Наконец, что такое глобализация? Она позволит нам лучше узнать самих себя или разрушит нашу идентичность?

Цель данной книги состоит в том, чтобы ответить на эти вопросы.

Как ни странно, ни одна новая технология не привела к взрыву межрегиональных путешествий на рубеже 1000 года. Как и в прежние времена, люди передвигались в основном по суше, пешком или верхом на животных, а также в повозках, или перемещались по воде в каноэ, парусных лодках и деревянных кораблях. Торговля между различными регионами к 1000 году выросла потому, что избыток сельскохозяйственной продукции привел к росту населения и позволил части крестьян полностью отказаться от труда на земле, заняться производством товаров на продажу и сделаться торговцами.

Самым многочисленным в мире населением в 1000 году, как и сейчас, мог похвастаться Китай, численность населения которого достигала почти 100 миллионов человек. На протяжении всей истории человечества китайцы составляли от четверти до трети людей, обитающих на планете. Китайская экономика расцвела в правление династии Сун (960–1276[7]), а купцы и корабли Поднебесной отправлялись в Юго-Восточную Азию и Южную Индию, где обильно выращивали рис, что тоже способствовало росту населения.

В зерновых районах Ближнего Востока и Европы население было не столь многочисленным, как в Азии, но все равно его численность была довольно высокой. А империя Аббасидов с 751-го по приблизительно 900 год контролировала обширную территорию – от Северной Африки на западе до Центральной Азии на востоке.

Объединение под властью Аббасидов оказалось полезным для распространения многих зерновых культур по всей империи. Некоторые сорта, такие как сорго, были родом из Западной Африки; другие – как рис, пришли из Индии. Выращивание тропических растений из Ирана и Индии трансформировало образ жизни всей империи: крестьяне теперь трудились все лето напролет, а не только ограниченное число дней, как раньше. Это изменение обеспечило устойчивое процветание исламского хартленда[8] в первые годы существования Аббасидского халифата.

Однако после 900 года империя раскололась на региональные владения, во главе каждого из которых встал свой военный лидер. Халиф в Багдаде оставался номинальным владыкой исламской общины (мусульмане продолжали упоминать его в пятничных молитвах по всей территории бывшего государства Аббасидов), но империя больше не была единой. Тем не менее население бывших земель Аббасидов продолжало увеличиваться и достигло примерно 35–40 миллионов человек в 1000 году.

Численность населения Западной Европы также прирастала по мере того, как обитатели континента перенимали важнейшие новшества в сельском хозяйстве – по выражению британского историка Р А. Мура, происходила «зерновизация». Все больше и больше земель отводилось под посадки пшеницы и ячменя. В Северной Франции и Англии крестьяне осознали (впервые), что посев одной и той же культуры год за годом снижает плодородие конкретного поля, а потому от трети до половины пахотных земель теперь давали отдых.