Каспар почувствовал сильный удар в голову и, падая, услышал: «Ты должен умереть раньше, чем успеешь покинуть Нюрнберг!» Каспару показалось, что он узнал этот голос. Очнувшись, юноша понял, что лежит на полу, а лицо у него залито кровью. Кое-как он добрался до дому и, плохо понимая, что он делает, вместо верхнего этажа спустился в подвал. Позднее фрау Даумер, удивляясь, что Каспар не является к обеду, нашла его там по пятнам крови на ступеньках. На лбу у него зияла широкая, но неопасная рана размером с палец. В бреду он бормотал: «Чёрный… чёрный человек… как трубочист… заточён в погреб…»

После покушения бургомистр приставил к Каспару охрану. 15 июня 1831 года Каспар, гостя у фон Фейербаха, рассказал об одном странном инциденте. Когда он остался один, в дом вошли двое неизвестных. Один «весьма злобного вида», с усами и короткой бородой, стал расспрашивать Каспара, что он пишет. Каспар ответил, что автобиографию. Второй взял листы и принялся читать, в то время как чернобородый продолжал расспрашивать Каспара о его жизни. Неизвестного интересовало, часто ли Каспар ходит на прогулки, посещает ли школу и чему учится. Найденыш не скрывал, что выходит из дому редко, так как чувствует боль в ногах. Незнакомцы, закончив расспрашивать и читать, направились к дверям и спросили о небольшом строении во дворе. Каспар ответил им, что это уборная, затем ответил ещё на несколько вопросов. Когда же мальчик поинтересовался, откуда прибыли эти двое, то получил ответ, что они прибыли издалека и название места ему ничего не скажет, после чего ушли.

После Даумера Каспар жил у главы муниципалитета Иоганна Бибербаха. В марте 1830 года Каспара посетили лейтенант фон Пирх и следом за ним известный в то время берлинский комик Сафир. Они предположили, что Каспар, быть может, родом из Венгрии и немецкий для него не родной. Оба решили, что Каспар в детстве слышал, хотя и забыл, венгерские слова и выражения. Однако расспросы произвели гнетущее впечатление на Каспара, и их пришлось прервать. Вскоре Каспар встал на табуретку, чтобы достать с полки книгу, потерял равновесие и, чтобы не упасть, схватился за выступ стенной панели. Однако вместо этого у него в руках оказался заряженный пистолет, висевший тут же на гвозде, и по неосторожности Каспар выстрелил в себя. Пуля оцарапала ему лоб, и вбежавшие немедленно в комнату полицейские обнаружили Каспара на полу без сознания с залитым кровью лицом. Допускали, что это была попытка самоубийства.

После этого Каспар поселился у барона Готлиба фон Тухера. Там он встретил Филиппа-Генри, графа Стенхоупа и племянника Уильяма Питта-младшего. У этого лорда была далеко не блестящая репутация. 31 мая 1831 года он появился в Нюрнберге, собираясь «усыновить Каспара и забрать его с собой в свой замок в Кенте». Тухер ему поверил. Стенхоуп вскружил Каспару голову рассказами о «высоком положении», которое у него отобрали, но справедливость должна быть обязательно восстановлена. Каспар легко поддался на лесть, и их стали постоянно видеть вместе держащими друг друга за руки, причём лорд прилюдно обнимал и целовал мальчика, возбудив тем самым в городе сплетни о «неестественном характере» их отношений. Фон Тухер и Даумер были возмущены поведением лорда, но тот принялся хлопотать перед городским советом о передаче Каспара под его опеку. Получив ответ, что опекуну следует доказать свою платёжеспособность, он уехал в Мюнхен, затем в Инсбрук и вернулся с векселями на очень крупные суммы, выданными почему-то германскими торговыми домами. В это время Каролина, графиня Альберсдорфская, заявила, что Стенхоуп служит орудием кого-то, кто хочет оторвать Каспара от его друзей, чтобы убить мальчика.