Через два года Онегин в Петербурге встретил замужнюю Татьяну, княгиню и богиню, и был сражен амуром. Последовало страстное признание. Но как аукнулось, так и откликнулось. Татьяна, продолжая любить его, тем не менее отвергла, т. к. не могла изменить мужу.

Светский щеголь, не ставящий ни во что ни чужую жизнь, ни чужое мнение, в конце концов, получил по заслугам. Он готов, как Чацкий, бежать, но куда? Бежать некуда. Ему всюду грозит гибель, поскольку нравственную смерть он пережил, получив отповедь от великосветской «ужели той Татьяны». (Что, кстати, совпадает с мнением критиков, реконструирующих сожженную Пушкиным десятую главу о декабристах и судьбе Онегина.) Евгений в отчаянии, но, право, так и хочется одернуть его грубо, не по-дворянски: «Думать надо было раньше, сударь!» Причем не только о наивной девушке Татьяне, которой он пренебрег, а о стране России, в которую он хотел впустить гильотину Великой французской революции. К счастью, ему не удалось сделать то, что вполне удалось другим «лишним» людям в нашем Отечестве.

«Евгений Онегин» стал первым реалистическим романом в истории русской литературы. Он инициировал полемику о задачах и направлениях искусства, о жанрах и стиле, оставшейся в сотнях томов критики. Впрочем, роман стоит того, поскольку он не только легко и изящно, но и глубоко рассматривает проблемы смысла жизни, взаимосвязи человека и общества, гражданского и морального долга.

Новаторский характер романа вызвал споры сразу же после его появления. Его не приняли писатели-декабристы (К. Рылеев, А. Бестужев), романтики (Н. Языков), консерваторы (Ф. Булгарин). Не приняли именно как роман и Ф. Тютчев и М. Погодин. Но тем не менее ряд литераторов (Н. Полевой, И. Киреевский и др.) увидели национальное своеобразие пушкинского романа, оценили его как начало нового периода нашей литературы, разглядели в Онегине одного из «типов, в которых отразился век», отметили, что «покоряющая читателя сила пушкинского творчества основана на новом отношении писателя и читателя, на активном «соучастии» читателя и деятельной работы его воображения».

Всестороннюю оценку роману дал В. Белинский, считавший его произведениемисторическим, народнымичисто русским. «Открыв Онегина в русской действительности, Пушкин развернул критику этой действительности и подготовил ее революционное отрицание», – утверждал критик, хотя с этим вряд ли согласился бы сам поэт. По мысли Белинского, «Онегин» стал «актом сознания для русского общества, почти первым, но зато каким великим шагом вперед для него!»

Интерпретаций романа и его героев множество. Ф. Достоевский считал, например, что главным в романе является образ Татьяны, как выражение сути русской женщины. Кто-то считал, что Пушкин в романе провидел свою судьбу: «две сестры, двое мужчин, один из которых поэт, а другой холодно убивает этого поэта на дуэли». Но, пожалуй, самое главное, что сделал «Онегин» в русской жизни и в русской литературе (и это никто не ставит под сомнение) – он установил нормы национального литературного языка, по которым мы думаем, говорим и пишем вот уже 200 лет.

За рубежом «Онегин» был оценен по достоинству. Так, известный немецкий критик К.А. Фарнгаген фон Энзе полагал, что во всей европейской литературе нет произведения, равного творению Пушкина. Энзе называл его «зеркалом русской жизни».

В 1878 г. П.И. Чайковский создал оперу («лирические сцены») «Евгений Онегин», конгениальную роману. В 1958 г. она была экранизирована в СССР. Зарубежные экранизации романа (1999, 2007) откровенно пошлы.