Со временем Орлов стал доверять разведчику и привлекать его к выполнению отдельных поручений. В качестве эмиссара Орлова «Кейт» даже побывал в СССР, перейдя нелегально советско-финскую границу с помощью сотрудников финской политической полиции. «Кейт» без происшествий прибыл в Москву, подробно доложил в Центре о связях эмигрантских группировок в Хельсинки и Выборге с финской полицией и о том, кто и как готовил и осуществлял его переброску через границу. Перед отправкой в обратный путь «Кейта» в Центре снабдили «информационными материалами», которые должны были заинтересовать белую эмиграцию и его друзей из западных спецслужб.

Орлов остался очень доволен поездкой «Кейта» и предложил ему полностью переключиться на работу в БРП. Вскоре «Кейт» стал у Орлова особо доверенным лицом. Однажды Орлов пригласил его для серьезного разговора.

– Все, что мы с вами делаем, – явки, переходы через границу, сбор информации, – это неплохо, но не главное, – подчеркнул Орлов. – Если мы хотим нанести настоящий вред Советам, надо рассорить их со всем миром. У меня для этого есть средства, и я кое-что делаю.

Орлов рассказал «Кейту» о ранее запущенных фальшивках, а также о новых «проектах», направленных против советских представительств за границей. А затем показал свою «фабрику». Разведчик с удивлением разглядывал обширную картотеку, штампы, печати, дубликаты наиболее злостных фальшивок, образцы подписей, фото- и химическую лаборатории, набор пишущих машинок с разными шрифтами и другие приспособления. Завершилась «экскурсия» предложением «Кейту» принять участие в работе «фабрики».

Вскоре Орлов познакомил «Кейта» со своим главным подручным – бывшим сотрудником ВЧК – ОГПУ Яшиным-Сумороковым, проживавшим в Берлине по выданным ему немцами документам на имя Павлуновского, а также с ближайшей помощницей – агентом берлинской полиции Дюмлер.

Задание Центра было выполнено. В руках нашей разведки оказались неопровержимые доказательства преступной деятельности Орлова и его «фабрики». Наступило время принимать контрмеры. «Кейт» сделал слепки с ключей от квартиры, лаборатории, сейфов и шкафов с документами и изготовил по ним дубликаты. А когда Орлов на некоторое время покинул Берлин, он проник в помещение «фабрики» и изъял копии, черновики и заготовки фальшивых документов, образцы штампов и печатей. Среди изъятых были и заготовки двух фальшивок, за которыми особенно охотился разведчик, – о мнимом подкупе советским правительством американских сенаторов.

Советская разведка по своим каналам довела эти документы до сведения правительства США. Получив убедительные данные о том, как и кем были изготовлены фальшивки, Вашингтон потребовал от Берлина суда над их авторами. К этому требованию присоединилась и Москва. 27 февраля 1929 года Орлов и его подручные были арестованы немецкой полицией.

Николаю Крошко пришлось тоже срочно покинуть Германию. На пароходе «Герцен» он отбыл на родину. Крошко еще находился в море, когда во многих европейских газетах появились сообщения о «таинственно исчезнувшем поручике» и пропавших из сейфа документах.

По разным причинам роль Николая Крошко в разоблачении Орлова стала известна на Западе и послужила основой для сенсационных публикаций в газетах под броскими заголовками: «Король кремлевских шпионов», «Коллекционер ротозеев», «Человек, который проходит сквозь стену». Он стал знаменит во всем мире, кроме… своей страны, где о его делах долгие годы хранилось полное молчание.

Николай Николаевич Крошко дожил до глубокой старости, до конца своих дней принимая активное участие в воспитании молодых разведчиков. В 1967 году, уже будучи тяжелобольным, он написал воспоминания о своей разведывательной работе.