Найденные слитки я завернул в пакет и спрятал в кладовке. Никому, даже жене я ничего не сказал. А в душе у меня началась настоящая золотая лихорадка. Как вспомню, что отдавать клад надо – сердце заходится. Даже посчитал: выходит, один только слиток тянет на три миллиона! А все девять – это ж состояние! Тут и дом, и всё, что в нём! А что «ихние» двадцать пять процентов? Хожу как шальной. Жена ко мне: «Что с тобой, Игорёк, творится? Устал с этим домом, тормозни! Какие наши годы? Успеешь построить». Мне только ей ещё не хватало рассказать. Сбесились бы оба.

Неделя прошла, другая, и начал во мне мент просыпаться. Это как же – думаю – я всю жизнь с такими боролся, а теперь пойду налево толкать золотишко? Да ещё сколько! Как пить подставят – за честь сочтут. Решил подключить друга своего, следователя Сергея Волошина.

– Привет, Серёга! Заходи вечерком, покажу что-то.

– Это что же я у тебя там ещё не видел?

– Такого ты у меня точно никогда не видел.

Пришёл, увидел – глаза как блюдца.

– Ты где это надыбал?

Показал я ему траншею, трубу, вызвали мы на следующий день спецов с приборами да весь участок прозвонили как следует – нет ничего больше.

– Игорь, не дури! – стал пытать меня друг. – Где десятый слиток?

Он, как и я, решил, что десятый слиток должен быть где-то. Стали мы вместе думать. А что долго думать? Золото – товар криминальный, мимо нашего учреждения на должен бы пройти. Взяли домовую книгу. Дом построили в тридцать втором году. Затем по наследству он переходил, а в сорок девятом его продали. Купил дом военный, фронтовик-орденоносец Власенко. Поискали его в архивах. И точно, есть такой! Оказывается, в пятьдесят третьем его с поличным задержали при попытке продать кусок золотого слитка. Сам слиток дома нашли. Вот он и десятый слиток нашёлся. Мужику десять лет дали, учитывая заслуги. На следствии сказал, что под домом нашёл, да бес попутал, хотел продать и пожить в старости. Пожил…

Оставалось выяснить, откуда у фронтовика десять слитков. Мы выяснили, что как раз в то время прокладывали водопровод для новой улицы, и траншея проходила через участок Власенко. За то, что он разрешил проложить трубу, ему на участке врезали кран. Значит, положить слитки под трубу мог только он. Обратились с запросом в колонию. Там удивились, но информацию выдали. Таким образом мы узнали, что Власенко Евгений Васильевич прибыл в колонию для отбывания срока в пятьдесят четвёртом году, вышел в шестьдесят четвёртом и отправлен для проживания в город Березники. В течение пяти лет ему было запрещено выезжать в крупные города СССР. Немедленно отправляем запрос в Березники, и через месяц у нас на столе лежит справка с указанием точного адреса…

С замиранием сердца иду по улице Березников. Вот и дом. Что меня ждёт, какой получится разговор? Много лет прошло, может, не захочет он со мной разговаривать, отправит куда подальше. Смотрю через калитку и вижу: во дворе за столиком сидит пожилой мужчина. Стучу. Мужчина встаёт и направляется к калитке.

– Да! Я Власенко! А по какому поводу и кто Вы? – отвечает он на мой вопрос и задаёт свой.

Стараюсь ответить так, чтобы не настроить сразу против себя. Но Евгений Васильевич, судя по всему, прошлое прожил и просидел, а потому, ещё и при своём возрасте, ко всему относится с размышлением и немного даже с юмором. Дружелюбное отношение ко мне хозяина немного успокоило… На улице было довольно прохладно, и хозяин пригласил в дом, где его жена – шустрая круглолицая старушка – в момент накрыла на стол. Я рассказал ему историю со слитками, ничего не утаивая, и даже того, что искушение постигло и меня.