Судом установлено, что нареканий относительно ненадлежащего выполнения возложенных на нее трудовых обязанностей истец не имела, дисциплинарные взыскания на нее не налагались, от полетов, в том числе по состоянию здоровья и по медицинским критериям, обусловленным спецификой выполнения трудовой функции, она не отстранялась, аттестация на соответствие занимаемой должности и практика ею были пройдены успешно, жалоб от пассажиров воздушного судна относительно ненадлежащего выполнения истцом трудовых обязанностей, связанных с обстоятельствами, указанными ответчиком в качестве основания для установления оспариваемых истцом критериев оценки личного вклада – ограниченный объем рабочего пространства в пределах воздушного судна и специфика трудовой функции бортпроводников, либо доказательств, подтверждающих наличие указанных недочетов в работе истца, в материалы дела не представлено.

Единственным критерием для снижения истцу надбавки за личный вклад явилось ее не соответствие антропометрическим параметрам, установленным в пп. 7.1 Требований к членам кабинного экипажа, утвержденных Приказом генерального директора ответчика от 07.09.2011 г. № 416, в части установления физических данных, а именно: размера одежды, иных оснований для снижения размера указанной надбавки не имелось.

Суд указал, что, принимая во внимание приведенные выше положения Конвенции МОТ № 111 «Относительно дискриминации в области труда и занятий» 1958 г., ст. 3 ТК РФ, ст. 52 ВК РФ и Федеральных авиационных правил «Требования к членам экипажа воздушных судов, специалистам по техническому обслуживанию воздушных судов и сотрудникам по обеспечению полетов (полетным диспетчерам) гражданской авиации», утвержденных Приказом Министерства транспорта РФ от 12.09.2008 г. № 147, следует сделать вывод о том, что снижение размера надбавки истца не было основано на специфических требованиях, связанных с определенной работой, и на обстоятельствах, связанных с деловыми качествами истца, в связи с чем, учитывая, что установление требований к бортпроводникам по размеру одежды не установлено федеральным законодательством.

Суд определил, что пп. 7.1 Требований к членам кабинного экипажа, утвержденных Приказом генерального директора ответчика от 07.09.2011 г. № 416, в части установления физических данных, как критериев оценки работы истца для расчета размера выплачиваемой ей надбавки за личный вклад, носит дискриминационный характер.

При рассмотрении дел суды обращают внимание не только на права работника, но и на злоупотребление правом. Так, Нижегородский областной суд (постановление Президиума от 24 апреля 2019 г. по делу № 44г-19/2019) не поддержал требования истца. Истец просил восстановить его в должности управляющего с 2012 г., исковые требования подал в 2017 г. Истец указал, что не был ознакомлен с приказом об увольнении, узнал о нем только после проверки Государственной инспекции труда, проведенной в 2017 г. по его жалобе. В суде было установлено, что истец работал у своей бывшей супруги по 2012 г., в 2013 г. их брак был расторгнут. Истец указал, что заявление об увольнении было написано и подписано не им. Графическая экспертиза показала, что подпись на заявлении не принадлежит истцу. Суды первой и апелляционной инстанций поддержали исковые требования истца. Суд кассационной инстанции указал, что с соответствии со статьей 2 Трудового кодекса Российской Федерации исходя из общепризнанных принципов и норм международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации основными принципами правового регулирования трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений признаются, в частности, обязанность сторон трудового договора соблюдать условия заключенного договора, включая право работодателя требовать от работников исполнения ими трудовых обязанностей и бережного отношения к имуществу работодателя и право работников требовать от работодателя соблюдения его обязанностей по отношению к работникам, трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права. Таким образом, статьей 2 Трудового кодекса Российской Федерации закреплена взаимность прав и обязанностей работодателей и работников по исполнению условий трудового договора, не предполагающая использование своих прав вопреки правам другой стороны. Как разъяснено в п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации трудового кодекса Российской Федерации» при рассмотрении дел о восстановлении на работе следует иметь в виду, что при реализации гарантий, предоставляемых Кодексом работникам в случае расторжения с ними трудового договора, должен соблюдаться общеправовой принцип недопустимости злоупотребления правом, в том числе и со стороны работников. Для установления наличия или отсутствия злоупотребления участниками трудовых отношений своими правами при реализации своих прав и обязанностей, предусмотренных законодательством, необходимо исследование и оценка конкретных действий и поведения этих лиц с позиции возможных негативных последствий для этих отношений, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц. Исковые требования о восстановлении истцом были поданы спустя 5 лет после начала невыплаты заработной платы, о чем истец знал. Соответственно, истец не мог не догадываться о том, что он уволен с работы несмотря на то, что формально с приказом об увольнении ознакомлен не был. Не обращаясь в судебные инстанции, по мнению суда, истец злоупотребил своими правами, которые формально позволяют ему начать отсчет срока давности с момента ознакомления с приказом. Данные юридически значимые факты в суде исследованы не были. Кассационный суд направил дело на новое рассмотрение.