До 1716-го он работал в городе Анже – и сделал его родиной лечения кариеса. Эта болезнь почему-то поражала людей обеспеченных, которых дантисты охотно пользовали. Сильно пораженные зубы удаляли, а на менее пострадавших стачивали изъеденную часть надфилем.

В 1710 г. к Фошару привели 14-летнюю девочку, которой один дантист сточил нижние резцы до самой пульпы. В отчаянии она просила вырвать эти видные зубы, лишь бы не стало боли. Фошар пожалел ее. Он удалил нервы, очистил каналы и запломбировал их золотыми проволочками. Вероятно, такая операция была у него уже отработана.

Если зубы пломбировали еще в Древнем Китае, то в установлении причин кариеса Фошар пошел дальше всех. Прежде считалось, что зубы едят какие-то черви, настолько мелкие, что их не видно глазом. С тех пор как Левенгук под микроскопом изучил зубной камень и разглядел там бактерий, это мнение укрепилось. Фошар купил самый мощный микроскоп и не нашел в кариозных зубах никаких червей. «Это не значит, что их нет», – писал он. Но не только в них дело. Фошар заметил, что жертвами кариеса оказываются сластены. «Кто любит сладкое, редко имеет красивые зубы и даже вообще зубы среднего качества. Вот почему необходимо после того, как поешь конфет, прополоскать рот теплой водой, чтобы растворить то, что могло застрять между зубами и деснами». Сахар из колоний к началу XVIII в. подешевел и стал доступен широкой массе потребителей. Отсюда разгул кариеса: в полости рта сахароза помогает плодиться бактериям, разрушающим зубы.

Все эти изыскания нравились терапевтам, и Фошар надеялся получить от них отзывы. А теперь в его кресле сидел глава другого клана. Старика удалось убедить, что в корне зуба развился гнойный абсцесс и нужно открыть канал, чтобы гной вышел. Больной Тартансон мог наблюдать за действиями дантиста: его молодой помощник Ларрейр держал в руках зеркало. Профессиональный интерес пересилил боль, и Фошар приступил к делу.

Он поставил на острие зуба трехгранное долото и, поворачивая его вправо-влево, проделал отверстие. Потом взял инструмент, который назвал «ножом живодера», то есть длинное шило вроде швайки, которой резали свиней. Расширил и углубил ход. Когда шило достигло абсцесса, из отверстия хлынул гной с кровью. Боль тут же прекратилась, как и предрекал Фошар.

Старик Тартансон добыл полдюжины отзывов на рукопись и от себя добавил, что искусству хирургии не хватало умения лечить зубы, но теперь это в прошлом. В 1728 г. вышло первое издание труда Фошара «Хирург-дантист, или Трактат о зубах». Оно разошлось мгновенно. Были допечатки, а в 1746 г. появилось новое издание с портретом автора.

Фошар получил все, о чем мечтал, – славу, пациентов, учеников и деньги. Он купил за городом замок – шато Гранмениль, расположенное так, что сам король мог заехать туда по пути из Парижа в Версаль. Через год после публикации трактата умерла старая жена Фошара, и он в 50 лет женился на 17-летней дочери актера Жан-Пьера Дюшмена.

Не хватало только наследника мужского пола. В 1737 г. родился мальчик, которого назвали Жан-Батист. Его мать вскоре умерла, так что начало биографии Жан-Батиста напоминало историю старшего Фошара. К огорчению отца, на этом сходство и закончилось. У мальчика совершенно не лежала душа к хирургии, он не мог поднять руку на человека.

Героически пытаясь породить дантиста, Фошар женился еще раз в 78 лет, на 18-летней ровеснице своего сына. Скандальных подробностей мезальянса мы не знаем, но детей в этом браке не было. Третья жена хотела жить пусть и со стариком, но в замке, так что Жан-Батист был предоставлен самому себе в городском доме Фошаров.