– И вообще, фото с моим-то личиком тебе точно не нужно! – фыркает незнакомка в маску.

– Ну и кто теперь слишком строг к себе?..

Будто из ниоткуда со стороны реки налетает порыв ветра, проносясь сквозь кроны деревьев. По какой-то случайности и фонари на холме меркнут, как свечи, которые задул кто-то огромный.

– Что за чер… – бормочет Кей-тян, озираясь.

Ее спутница снова фыркает:

– Как они собираются проводить свою дурацкую Олимпиаду, если у них даже фонари нормально не работают?!

Склон погрузился в полумрак. Его разбавляют лишь далекие огни пригорода, проплывающая сквозь кроны деревьев луна да подсветка телефона Кей-тян, экран которого пестреет мозаикой из превью многочисленных сегодняшних видео.

– Мне пора, – решительно заявляет незнакомка. – Классно покатались. Бывай.

Она разворачивается, чтобы спуститься по ступенькам и раствориться в ночи.

– Погоди! – окликает Кей-тян. – Может, напишешь мне в «Лайне» или еще где?

Девушка замирает у самых перил:

– Меня какое-то время не будет.

– Я даже имя твое не расслышала.

– Прости, – откликается незнакомка. Ее силуэт почти неразличим во тьме. – Это секрет.

– Да ладно тебе, мне же интересно, с кем я каталась. Ты что, была известной скейтбордисткой?

Ее собеседница мотает головой:

– Раскрою тебе секрет, но ты никому не говори, хорошо? Ни одной живой душе.

– О’кей, – соглашается Кей-тян, и по спине у нее пробегают мурашки. Кажется, будто она стоит на пороге чего-то важного. – Обещаю.

– Ладненько, – выкрикивает девушка. – Я покажу. Покажу свое истинное лицо.

Она застывает там, где стояла – на пролет выше Кей-тян, – снимает шапку, маску и склоняется в низком формальном поклоне.

В темноте разобрать сложно, но, когда девушка выпрямляется, становится понятно, что с ее лицом что-то не так. Будто в нем есть какой-то изъян.

Кей-тян, прищурившись, всматривается в полумрак. «Может, она потому не хотела снимать маску и так низко натянула шапку? Не надо было приставать с расспросами», – мелькает мысль. Она вглядывается во мглу, туда, где свет отражается в зрачках незнакомки, и постепенно глаза Кей-тян привыкают к темноте. Кажется, у странной девушки что-то не то с носом.

– Мне сказали тебя найти, – объясняет незнакомка. – Чуть-чуть подтолкнуть. Ну или что-то такое. Думаю, мы еще встретимся… ты поймешь, кому звонить… Если как следует пораскинешь мозгами.

Тут фонарь над ней на мгновение вспыхивает, и Кей-тян так резко вдыхает, что у нее сводит ребра.

Во́роны хором гаркают. Эта оглушительная потусторонняя трель еще долго разносится эхом после того, как фонарь снова тухнет. А до изумленно застывшей Кей-тян долетает еще и топот удаляющихся шагов незнакомки.

Во́роны один за другим оживляются и улетают со стены к своим ночным насестам.

Кей-тян возвращается домой и больше часа сидит за обеденным столом, растерянно глядя в никуда и не обращая внимания на давно остывшую чашку кофе рядом. «Это не сон, – вертится в голове. – И не галлюцинация. Произошло что-то очень странное. Как та история в квартире в прошлом году. Это как-то с ней связано? Она сказала, что ее за мной послали?» Кей-тян хмурится, пытаясь восстановить в памяти последние мгновения разговора на спуске.

Ты поймешь, кому звонить…

Кей-тян встает, заваривает еще чашку кофе и обхватывает ее ладонями, расслабляясь от приятного тепла. Может, она и запомнила слова незнакомки не точно, зато зрелище, представшее перед ней, когда мигнул фонарь, врезалось ей в память.

Это и поразительно. Лицо ее новой подруги – удивительной загадочной скейтбордистки – уродливым не назовешь. Но и человеческим – тоже.