– Отстань, Левайн. Не мешай нам разговаривать.

Бритни снова повернулась к Джеку, но Кевин только раззадорился её отказом. Как и все мужчины, он не любил, когда ему говорили «нет».

– Папа Дьюка ведёт нас в кино в эту субботу. – Он кивнул в сторону стоящего рядом рыжего мальчишки с банданой. – Ты тоже приходи.

– Нет, спасибо. – Бритни вложила в ответ всё своё достоинство, которое скопилось за шесть лет, и демонстративно отвернулась снова к Джеку. – У нас уже были планы.

Они собирались устроить викторину в доме Доусонов. Мама Джека обещала выступить в роли ведущей и составить вопросы, а папа записывать очки. Главной темой вечера, конечно же, были динозавры, поэтому азарт только возрастал. Джек так ждал выходных, что дважды на дню преследовал маму с мольбами показать вопросы.

– Планы? Вот с этим?

Джек так и не понял, что было обиднее: что его назвали жалким местоимением или что ребята прыснули от одного упоминания о нём.

– Да, с ним! А вы проваливайте!

– Когда поймёшь, что тебе нужны друзья покруче, буду ждать тебя в кино. – Бросил Кевин. – Идём, пацаны.

И шайка малолетних головорезов удалилась, периодически бросая на Джека и Бритни испытующие взгляды. Джек был не из говорливых, но в присутствии стольких мальчишек и вовсе впал в ступор, даже забыв заступиться за себя и свою подругу.

– Бритни, ты же не пойдёшь с ними в кино? – Осторожно спросил он, когда банда Кевина отошла на приличное расстояние.

– Шутишь? Да у нас же вечер викторины! Я не могу такое пропустить. К тому же, ты мой лучший друг.

Вдохновлённый таким ответом, Джек снова погрузился в мечтательное ожидание предстоящих выходных и даже не заметил, как Бритни украдкой поглядывает в сторону «плохих парней». Впрочем, и позже не заметил, как она демонстративно крутится перед ним в столовой, притворяясь, что берёт Джека за руку или смеётся его шуткам. И даже не смекнул, когда мама девочки позвонила в субботу утром и сказала, что вечер викторины придётся отложить. Бритни так и не пришла.

Ещё несколько дней она строила глазки Кевину Левайну, а тот охотно покупал ей мороженое в кафетерии на карманные деньги и подносил портфель до кабинета. Серьёзный разговор ничем не помог – Бритни лишь заявила: «К сожалению, всё кончено». Теперь её не интересовали динозавры, документальные фильмы и сам Джек.

– Это для тупых малолеток! – Со знанием дела сообщила она, и Джек снова задумался, говорила она про динозавров или его самого.

Тогда-то и появилась Эмма Саммерс с её заливистым смехом и сапожками в бабочки.

Семейство Саммерс заехало в дом напротив в начале ноября, как раз в тот день, когда Джек в растроганных чувствах после расставания с очередной пассией шёл домой и пинал камни. Он не замечал ничего кругом, даже заваленную коробками дорожку к соседскому коттеджу. Остановившись перед своей дверью, он долго смотрел на любимую фигурку трицератопса у входа, которую папа привёз из поездки в Нью-Йорк. Джек поставил её перед домом, чтобы зверь защищал его семью от злодеев, желающих проникнуть внутрь. Но теперь эта глупая статуэтка вызывала в нём лишь злость.

Недолго думая, мальчик разбежался и со всей силы ударил по трицератопсу ногой и пинал его до тех пор, пока игрушка не вылетела на тротуар и не приземлилась перед парой жёлтых сапожек.

– Зачем ты портишь своего динозавра? – Спросил писклявый голосок. Незнакомая девочка подняла помятую фигурку с земли и внимательно посмотрела на возмутителя спокойствия. – Он ведь может сломаться.

– Вот и пускай, – буркнул Джек, бросил на крыльцо портфель и уселся на верхнюю ступеньку. – Динозавры всё равно дурацкие.