Там, за океаном, родилась тогда и байка о примирении Сталина с религией. Утку выпустили фальсификаторы из гнезда У. Р. Херста, по нынешним понятиям – медиамагната. За несколько десятков лет утка должна была бы сгнить на исторической свалке. Нет, не сгнила, протухла, конечно, очень, но доморощенные антисоветчики брезгливостью не отличается, реанимировали дохлятину и запустили в российские средства массовой информации.

Сталин по поводу инсинуаций заокеанских антисоветчиков высказался еще в конце декабря 1927 года – в «Заявлении представителям иностранной печати о подложных «статьях Сталина», – ответе на запросы корреспондентов Ассошиейтед Пресс, агентства Вольфа, «Нейе Фрейе Прессе» и других. О состряпанных за подписью Сталина статьях в Москве стало известно в конце ноября 1927 года. А уже 1 декабря Наркоминдел сделал корреспонденту Ассошиейтед Пресс Резвику заявление, которое он в тот же день передал в агентство: «…здесь серьезно обдумывают вопрос о возбуждении судебного преследования в Нью-Йорке против газеты «Нью-Йорк Америкен» и газет Херста вообще с целью положить конец распространению статей за подписью Сталина. Власти особенно сильно возражают против заметки в «Нью-Йорк Америкен» от 6 ноября под заголовком: «Использование церкви для поддержки Советов», что якобы является секретным докладом Сталина на заседании московского президиума. По указанию НКИД, статья представляет собой чистейшее измышление».

Почему американские журналисты позволили себе так низко опуститься? «Цель подделок, объяснил Сталин, состоит в том, чтобы подорвать тот эффект, которого добилась делегация СССР в Женеве своей декларацией о полном разоружении». Сталин закончил свое заявление фразой: «Тот факт, что агенты капитала вынуждены прибегать в борьбе с мирной политикой СССР к помощи всяких подозрительных лиц и разных там разбойников пера, – этот факт как нельзя лучше демонстрирует моральную мощь и принципиальную силу той позиции, которую заняла делегация СССР в Женеве в вопросе о разоружении». В 90-х годах прошлого века, когда «всякие подозрительные лица и разбойники пера» уже нового поколения, решили воспользоваться протухшей идейкой специалистов Херста, к этому времени кроме историков дипломатии мало кто знал о том первом крупном шаге советского правительства в борьбе за разоружение.

Но даже от разрушенного советского государства исходили такие «моральная мощь и принципиальная сила», что они продолжали беспокоить победителей-антисоветчиков. И пошли кочевать по матушке России при поддержке поклонников и ненавистников Сталина и разных мастей двурушников, конечно, адаптированные к новой исторической обстановке байки на религиозной подкладке. Вкратце их можно изложить так. Одному из архиереев Антиохийской православной церкви, митрополиту Илии, после нападения Германии на Советский Союз затворившемуся в каком-то подземелье, было чудесное видение. В огненном столбе явилась к нему богородица и сообщила о божьем повелении советскому правительству. Оно должно открыть церкви и монастыри, освободить из мест заключения священников, обнести вокруг Москвы, Ленинграда и Сталинграда икону Казанской Божьей матери.

Илия изложил наказ богородицы в письме, которое переслал руководству Русской православной церкви. Икону то ли в октябре, то ли в ноябре обнесли вокруг столицы. И Москва выстояла. Потом, а, может, и раньше, тут нет никакой ясности, икону свозили на Ленинградский фронт, тоже обнесли вокруг города. И «окно в Европу» врагу не удалось взять. Сталинград то ли тоже обнесли иконой, то ли молебен перед иконой устроили. Правда, немцам поначалу удалось захватить почти весь город, но именно на Волге Красная Армии переломила врагу хребет. Приходилось читать, будто ту же икону привозили под Кенигсберг. Понятно, что вокруг вражеской крепости икону не обносили, но по приказу командующего фронтом какой-то священник (священники) отслужил(и) молебен. И пала неприступная твердыня. Конечно, Сталин выполнил божественное повеление и в части открытия церквей и монастырей.