– Разрешаю, – Кольцов тоже козырнул и пошёл к себе в теплушку. «Надо будет не забыть сделать предписание на лейтенанта, пора ему очередное звание получать, подрос уже мальчишка» – думал Кольцов.

Следующем морозным утром будильником для капитана, как впрочем, и для всех остальных военнослужащих, послужили взрывы. Кольцов открыл форточку и с удовольствием вдохнул чистого морозного воздуха. Ничто в этом мире не может сравниться по запаху и свежести с морозным воздухом дальневосточной тайги. В этом суровом крае, наверное, как нигде в мире, ещё сохранился вкус хвойного леса, настоянный на холоде природы, на вечной мерзлоте, на запахе быстрых речек и каменных скал-великанов, охраняющих свои неприступные рубежи от людей и цивилизации. Капитан на секунду зажмурился от удовольствия, переваривая и пропуская через каждую клетку своего тела этот замечательный глоток свежести. На столе его дожидался знаменитый Хайбендиновский чай в пиале. После утреннего туалета и чая командир решил приступить к своим прямым обязанностям. Из теплушки Кольцов направился прямо к котловану, и был приятно удивлён, увидев, что работы практически подходили к концу.

– Построить подразделение для развода? – Задал вопрос лейтенант, возникший непонятно откуда.

– Бойцы у тебя всю ночь работали?

– Так точно, товарищ капитан.

– Самому-то хоть удалось поспать?

– Да я так, все в порядке, товарищ капитан.

– Слушай, хватит тебе с прапорами ютиться. Скажи Хайбендинову, чтобы приготовил тебе отдельную теплушку. Иди, займись этим прямо сейчас. После того как обустроишься, давай в баню а потом спать как минимум сутки. Все, война закончилась, я тут сам пока порулю, отдыхай.

– Да я ничего, я сам все сделаю – Лопотал подчинённый. Кольцов хотел сначала прикрикнуть на подчинённого, но заметив, что лейтенант от усталости и хронического недосыпания уже с трудом осознает, что происходит вокруг, просто попросил его: «Кость, давай без фанатизма, на дворе не Великая Отечественная и не семнадцатый год, а от работы и лошади дохнут, так что зачем нам с тобой за лошадьми гоняться».

Лейтенант искренне поблагодарил непосредственного начальника и качающейся походкой направился к Хайбендинову.

Капитану предстояло самому довести до конца задуманное. После того как котлован был полностью готов, грунт выложен бруствером по периметру котлована, капитан оставил четырех солдат-дедов, самых злостных залётчиков и нарушителей воинской дисциплины, а остальных отпустил в расположение и приказал хорошенько отдохнуть и выспаться.

– Ну что бойцы, хотите в отпуск на новый год, а по весне на дембель с первой партией? – Задал вопрос перед строем старослужащих капитан.

– Я пльохо понимать по русский, товарища капитана, шютьть или пльхо спаль, однако?

– Я тебе щас дам, плохо спал. Не забывайся, боец. – Резко осадил зарвавшегося бойца капитан: -Все ты понял, Газаев, нечего тут чуркой прикидываться. Вы готовы выполнить задачу, а потом забыть про то, что выполнили?

– Если, товарища капитана правда говорить, про отпуск и дембель, то мы, даже Русский язык забыть готовы, мамой клянусь, правда да? – Промолвил все тот же Газаев, который лучше всех из группы объяснялся на Русском языке. Остальные члены азиатской гоп-команды, за полтора года службы хоть и научились понимать команды начальников, но отвечать на вопросы, а уж тем более поддерживать разговор было для них невозможно. Кольцову, как ни странно, для выполнения задуманного, нужны были именно бойцы с никудышным знанием Великого и Могучего.

– Ну, смотрите мне, если обманите, разом все грехи вспомню, тогда вы мне не то, что на дембель не уйдёте, вы у меня в три секунды на дизеле