Казанцев слушал соседа, стараясь понять, куда он клонит. У него не было никакого желания вступать в полемику, но он все же не удержался и задал провокационный вопрос:

Ну, а где же, по-вашему, выход?

Сосед искоса поглядел на него, как конь, остановленный на полном скаку.

– Вот так сразу? – сбавив напор, устало спросил он. – Найти выход и указать его Вам…

– Мне? – удивился Казанцев. – Я лично, его не искал, просто, судя по вашей взволнованной речи, вас он очень волнует… Вот я и поинтересовался, вы его отыскали? Для себя…

– Если бы… – вздохнул сосед. – Если бы я знал, что делать со всей той дерьмовой кучей, которую человечество умудрилось навалить и изо дня в день продолжает наваливать… – он опять потряс газетами.

Казанцев заметил, что советских газет у него в руке не было.

– Вы имеете в виду кучу за пределами нашего Отечества? – осторожно спросил он.

Сосед, не обратив внимания на его сарказм, продолжил:

– Эти ребятишки кичатся тем, что пишут правду обо всем со всеми самыми мерзкими и зловонными подробностями… А я вот почти никогда не писал всего того, что знаю… Как-то обошлось у меня без всяких сенсационных разоблачений… А научился этому на войне… Тогда только начни разоблачать… Вопросы задавать: почему этого нет, почему того не подвезли, почему не учли… Подобных «почему» было больше, чем снарядов… Только тронь и… Но тогда была цель – выжить и победить – и поздно было разоблачать просчеты и ошибки. Потому что любое разоблачение ведет к неверию, человек теряет веру в какую-либо власть… А на войне главное – это Вера… Если видишь ошибки – исправь. Тихо и желательно быстро, без ажиотажа. А бить себя в грудь и на каждом перекрестке поливать грязью предыдущего лидера – сие от бессилия что-либо изменить. А посему кричат, вот он, кто во всем виноват, куси его! И кусают. Глядишь, и пар, что поднакопился, весь вышел, можно и дальше спокойненько, ничего не меняя, пользоваться… Орать, где ни попадя – это только видимость свободы и демократии!

– Свобода есть осознанная необходимость? – продолжал провоцировать Казанский. Разговор, пожалуй, начал его увлекать.

– Да! – сосед решительно рассек ладонью воздух. – Свобода – это, прежде всего, сознание, а не делай все, что хочешь… Вы знаете, а было бы интересно провести референдум среди населения Земли на предмет выяснения, как каждый представляет себе – полную свободу…

– И что бы, по-вашему, вышло? – заинтересовался Казанцев.

– А, по-вашему? – сосед быстро перехватил инициативу. На сей раз уже провоцировал он.

– По-моему? – Казанцев слегка задумался. – С условием, что все ответят честно, как они представляют себе полную свободу?

– Именно так! – подтвердил сосед.

– Я думаю, что на основании этих ответов подавляющее большинство надо было бы изолировать от общества! – медленно произнес Казанский.

Сосед громко захохотал. На них стали оглядываться. Заметив это, сосед поутих и почти шепотом сказал:

– Стало быть, вы согласны с бытующим общим мнением, что ничто человеческое человеку не чуждо, то есть истребление себе подобных под предлогом разной степени благовидности и так далее в пределах десяти заповедей…

– Выходит, что так… – задумчиво сказал Казанцев. – А у вас на этот счет другое мнение?

– Другое! – победоносно заявил сосед.

– Поделитесь… – предложил Слава.

– С охотою. Свобода, – назидательно начал толстяк, – повторяю, – это, прежде всего сознание, а сознание нужно воспитывать. А на каких примерах воспитывается сознание у этих мальчиков? – он опять похлопал мясистой рукой по газетам. – На какой правде?

– Ну уж, думаю, не на органе ЦК КПСС? – усмехнулся Казанцев.